JК
На ножах :: Лесков Николай Семенович
Страница: 74 из 1075Они, не больше часу тому назад, изволили проехать здесь в коляске.
Горданов лениво встал, подошел к столу, на котором был расставлен щегольской письменный прибор, взял листок бумаги и написал: "Я здесь к твоим услугам: сообщи, когда и где могу тебя видеть".
Запечатав это письмо, он положил его под обложку красиво переплетенной маленькой книжечки, завернул ее в бумагу, снова запечатал и велел лакею отнести Бодростиной. Затем, когда слуга исчез, Горданов сел перед зеркалом, развернул свой бумажник, пересчитал деньги и, сморщив с неудовольствием лоб, долго сидел, водя в раздумьи длинною ручкой черепаховой гребенки по чистому, серебристому пробору своих волос.
В это время в дверь слегка постучали.
Горданов отбросил в сторону бумажник и, не поворачиваясь на стуле, крикнул:
- Войдите!
Ему видно было в зеркало, что вошел Висленев.
- Фу, фу, фу, - заговорил Иосаф Платонович, бросая на один стул пальто, на другой шляпу, на третий палку. - Ты уже совсем устроился?
- Как видишь, сижу на месте.
- В полном наряде и добром здоровье!
- Даже и в полном наряде, если белье, по-твоему, составляет для меня полный наряд, - отвечал Горданов.
- Нет, в самом деле, я думал, что ты не разобрался.
- Рассказывай лучше, что ты застал там у себя и что твоя сестра?
- Сестра еще похорошела.
- То была хороша, а теперь еще похорошела?
- Красавица, брат, просто волшебная красавица!
- Наше место свято! Ты меня до крайности интересуешь похвалами ее красоте.
Горданов лениво встал, подошел к столу, на котором был расставлен щегольской письменный прибор, взял листок бумаги и написал: "Я здесь к твоим услугам: сообщи, когда и где могу тебя видеть".
Запечатав это письмо, он положил его под обложку красиво переплетенной маленькой книжечки, завернул ее в бумагу, снова запечатал и велел лакею отнести Бодростиной. Затем, когда слуга исчез, Горданов сел перед зеркалом, развернул свой бумажник, пересчитал деньги и, сморщив с неудовольствием лоб, долго сидел, водя в раздумьи длинною ручкой черепаховой гребенки по чистому, серебристому пробору своих волос.
В это время в дверь слегка постучали.
Горданов отбросил в сторону бумажник и, не поворачиваясь на стуле, крикнул:
- Войдите!
Ему видно было в зеркало, что вошел Висленев.
- Фу, фу, фу, - заговорил Иосаф Платонович, бросая на один стул пальто, на другой шляпу, на третий палку. - Ты уже совсем устроился?
- Как видишь, сижу на месте.
- В полном наряде и добром здоровье!
- Даже и в полном наряде, если белье, по-твоему, составляет для меня полный наряд, - отвечал Горданов.
- Нет, в самом деле, я думал, что ты не разобрался.
- Рассказывай лучше, что ты застал там у себя и что твоя сестра?
- Сестра еще похорошела.
- То была хороша, а теперь еще похорошела?
- Красавица, брат, просто волшебная красавица!
- Наше место свято! Ты меня до крайности интересуешь похвалами ее красоте.