На ножах   ::   Лесков Николай Семенович

- А тебе, повторяю, какое доэтого дело?

- Какое дело? такое, что это подлость... тем более, что она и его не любит?

- Так что же ты за него, что ли, обижаешься?

- За кого?

- За Тихона Ларионовича?

- О, черт бы его побрал! еще имя этого проклятого здесь нужно.

- Шут ты, - сказал мягко Горданов и, встав, начал одеваться. - Шут и" более ничего! Какое тебе до всего этого дело?

- Ах, вот, покорно вас благодарю: новый министр юстиции явился и рассудил! Что мне за дело? А имя мое, и ведь все знают, а дети, черт их возьми, а дети... Они "Висленевы", а не жиды Кишенские.

- Скажите, какая важная фамилия: "Висленев"! Фу, черт возьми! Да им

же лучше, что они не будут такие сумасшедшие, как ты! Ты бы еще радовался, что она не на твоей шее, а еще тебе же помогала.

Висленев не отвечал и досадливо кусал ногти. Горданов продолжал одеваться: в комнате минут пять продолжалось молчание.

- Ты ему сколько должен, Кишенскому-то? Висленев промолчал.

- Да что же ты это на меня, значит, сердишься за то, что женился нехорошо, или за то, что много должен?

Висленев опять промолчал.

- Вот престранная, ей-Богу, порода людей! - заговорил, повязывая пред зеркалом галстук, Горданов, - что только по ихнему желанию ни случится, всем они сами же первые сейчас недовольны.