На ножах   ::   Лесков Николай Семенович

наконец, я тоже писал, потому что я должен был писать, зная затевающееся преступление, и... все это в разные руки, и теперь все это вдруг сбылось.

- Что же, что сбылось: все говорят, что бунтов должно ждать Его убили крестьяне.

- Да-с; это прекрасно, что бунтов должно ждать, но тогда надо их поискуснее делать: надо было так делать, чтобы действительно крестьяне убили.

- Да это так и сделано.

- Нет-с, не так.

Глафира оправилась и добавила:

- Полно вам меня пугать, господин Ропшин, дело идет о крестьянском бунте, и я здесь сторона.

- А если нет? А если на теле есть...

- Что может быть на теле?

- Трехгранная рана испанского стилета. Глафира пошатнулась.

- Ваш хлыст? - спросил шепотом Ропшин.

- Его нет у меня.

- Он у Горданова. Благодарите Бога, что я не дал вам видеться с ним:

вы будете свободны от одного подозрения, но на этом не конец; чтоб опровергнуть общее мнение, что вы хотите выйти замуж за Горданова, я хочу на вас жениться.

Глафира окинула его удивленным взглядом и сделала шаг назад.

- Да, - повторил Ропшин, - я хочу на вас жениться, и это единственное условие, под которым я могу скрыть завещание, доверенное мне убитым, тогда я сделаю это с свободною совестью. О преступлении жены я могу не свидетельствовать. Итак, я жду, что вы мне скажете?

- Сибирь или Ропшин? - выговорила, пристально глядя на него, Глафира.

- Я вас не притесняю.

- Благодарю.