На переломе (Кадеты)   ::   Куприн Александр Иванович

Буланин стоял, переводя глаза с одного на другого.

- Стыдно-с... совестно... Мне за вас совестно, - заговорил наконец Петух. - Так-то вы начинаете учение? На уроке закона божия вы... как бы сказать... развлекаетесь... игрушечками занимаетесь. Вместо того чтобы ловить каждое слово и... как бы сказать... запечатлевать его в уме, вы предаетесь пагубным забавам... Что же будет с вами дальше, если вы уже теперь... э... как бы сказать... так небрежно относитесь к вашим обязанностям?

- Нехорошо. Очень нехорошо, - подтвердил Козел, упирая на "о".

"Не пустит в отпуск", - решил в уме Буланин, и Петух, как бы угадывая его мысль, продолжал:

- Собственно говоря, я вас должен без отпуска оставить...

- Господи-ин капитан! - жалобно протянул Буланин.

- То-то вот - господин капитан. На первый раз я уж, так и быть, не стану лишать вас отпуска... Но если еще раз что-либо подобное - помните, в журнал запишу-с, взыскание наложу-с, под арест посажу-с... Ступайте!..

- Господи-ин капитан, позвольте мой фонарь.

- Нет-с. Фонаря вы более не получите. Сейчас же Я прикажу дядьке его сломать и бросить в помойную яму. Идите.

- Я-к Як-лич, пожалуйста... - просил Буланин со слезами в голосе.

- Нет-с и нет-с. Идите. Или вы желаете (тут Петух сделал голос строже), чтобы я действительно... как бы сказать... оставил вас на праздник в гимназии? Ступайте-с.

Буланин ушел. Справедливость требует сказать, что Петух не сдержал своего слова относительно фонаря.