Три комнаты на Манхэттене   ::   Сименон Жорж

Потом он расхохотался оттого, что она не может понять.



7

Через день он отправился на радио, чтобы принять участие в передаче, где играл довольно смешную роль француза. Гурвич на сей раз не жал ему руку, а держал себя как подобает режиссеру: строго по-хозяйски. Рукава его рубашки были засучены, рыжая шевелюра всклокочена. За ним бегала секретарша с блокнотом и стенографировала то, что он говорил.

– Ну что я вам скажу, старина! Обзаведитесь хотя бы телефоном и оставьте ваш номер в моем секретариате. Трудно даже вообразить, что еще существуют в НьюЙорке люди без телефона.

Все это его не волновало. Он оставался спокойным, безмятежным. Он расстался с Кэй первый раз за сколько же дней? За семь? За восемь? Цифры были смешными и даже неуместными, ибо все равно счет у них шел на вечность.

Он настаивал, чтобы она пошла с ним, даже если бы ей пришлось подождать где-нибудь, пока он записывается.

– Нет, дорогой мой. Теперь ты вполне можешь идти один.

Он вспоминает, что, когда она сказала «теперь», они оба рассмеялись, ибо понимали, сколько всего кроется за этим словом!

И все же он уже начал предавать ее, во всяком случае, ему так показалось. Он должен был пройти с 66-й улицы на 6-ю авеню, сесть там на углу на автобус и ехать домой, но вместо этого он отправился пешком. Уже смеркалось. Он обещал:

– Я вернусь у шести часам.

– Это совершенно не важно, Франсуа. Возвращайся когда захочешь.