Три комнаты на Манхэттене   ::   Сименон Жорж

Он был сейчас настолько выше всего этого! И этой руки, судорожно сжимающей его руку, и этих всхлипываний, которые вот-вот разразятся потоком слез.

Он терял терпение. Ему хотелось поскорее подойти к концу. В общем, это как во сне: идешь, идешь по нескончаемой дороге, и все время кажется, что вот она, уже совсем близка цель, а оказывается, что нужно одолеть еще один, может быть последний, подъем.

Хватит ли у него силы духа?

Она должна замолчать. Надо, чтобы кто-нибудь вместо него сказал ей, чтобы она замолчала. Он этого не мог сделать. Ей представляется, что она-то уже достигла цели и сочла, что того, что есть, вполне достаточно, а он, пока ее здесь не было, проделал огромный и долгий путь.

Она прошептала:

– И ты мог так поступить, Франсуа?

– Да.

Ответил он зло, потому что сердился на нее за то, что она не может ждать и дожидаться того чудесного мгновения, которое он ей подготовил.

– Никогда бы не поверила, что я еще способна ревновать. Я знаю, конечно, что не имею на это права...

Он заметил ярко освещенные стекла сосисочной, в которой они встретились, и приказал шоферу остановиться.

Разве такой прием она ожидала по возвращении? Он понимал, что она разочарована и готова расплакаться, но не в силах был поступить иначе и повторил:

– Пошли.

Она последовала за ним, покорная, встревоженная, заинтригованная новой тайной, которую чувствовала в нем. Он тогда сказал:

– Мы перекусим здесь и вернемся домой.