JК
Три комнаты на Манхэттене :: Сименон Жорж
Страница: 184 из 190А ящик этот на десятом году работы сгорел. Я убеждена, что он сам поджег.
В том же замке находились по меньшей мере три кормилицы, три старые женщины. Я не знаю, чьи это кормилицы, коль скоро Ларски был единственным ребенком. Жили в служебных помещениях припеваючи и ничего не делали.
И таких историй я могу рассказать множество. Но что с тобой?
– Ничего.
Он просто только что увидел ее в зеркале, как и в первую ночь, в чуть скошенном и немного деформированном виде. Это было последним экзаменом, последним колебанием.
– Ты считаешь, я должна это принять?
– Посмотрим.
– Видишь ли, это ради тебя... Я хочу сказать... Ты только не сердись... ну чтобы я не была целиком на твоем иждивении, понимаешь?
– Да, конечно, моя дорогая.
Он чуть было не рассмеялся. Она так отстала со своей жалкой любовью, что даже представить себе не может размеров той любви, которую он собирается ей предложить.
Она так напугалась! Кажется такой растерянной! Ела она, как и тогда, с нарочитой медлительностью из страха перед чем-то неизвестным, что ее ожидает. Потом закурила свою неизбежную сигарету.
– Бедная моя Кэй!
– Что? Почему ты говоришь «бедная»?
– Потому что я тебе причинил боль, хотя и довольно случайно. Но думаю, это было даже необходимо. Я хочу добавить, что сделал это без злого умысла, но только лишь потому, что я мужчина. Это может еще когданибудь случиться.
– В нашей комнате?
– Нет.
В том же замке находились по меньшей мере три кормилицы, три старые женщины. Я не знаю, чьи это кормилицы, коль скоро Ларски был единственным ребенком. Жили в служебных помещениях припеваючи и ничего не делали.
И таких историй я могу рассказать множество. Но что с тобой?
– Ничего.
Он просто только что увидел ее в зеркале, как и в первую ночь, в чуть скошенном и немного деформированном виде. Это было последним экзаменом, последним колебанием.
– Ты считаешь, я должна это принять?
– Посмотрим.
– Видишь ли, это ради тебя... Я хочу сказать... Ты только не сердись... ну чтобы я не была целиком на твоем иждивении, понимаешь?
– Да, конечно, моя дорогая.
Он чуть было не рассмеялся. Она так отстала со своей жалкой любовью, что даже представить себе не может размеров той любви, которую он собирается ей предложить.
Она так напугалась! Кажется такой растерянной! Ела она, как и тогда, с нарочитой медлительностью из страха перед чем-то неизвестным, что ее ожидает. Потом закурила свою неизбежную сигарету.
– Бедная моя Кэй!
– Что? Почему ты говоришь «бедная»?
– Потому что я тебе причинил боль, хотя и довольно случайно. Но думаю, это было даже необходимо. Я хочу добавить, что сделал это без злого умысла, но только лишь потому, что я мужчина. Это может еще когданибудь случиться.
– В нашей комнате?
– Нет.