JК
На затонувшем корабле :: Бадигин Константин Сергеевич
Страница: 31 из 503Он не любил гостей из гестапо.
«А вдруг там догадались, что я прячу сокровища не только в литерный бункер… Кто-нибудь донёс!» — профессора бросило в жар.
Перед глазами возникла чёрная дыра в стене…
«Проклятье, вход не замурован. Какая оплошность! Кто мне поверит, что прятал не для себя. Когда человек поступает честно, они не верят, они всегда подозревают только плохое. Для них я вор, государственный преступник».
Профессор лихорадочно придумывал оправдания. На всякий случай он позвонил сотруднику музея, своему племяннику Эрнсту Фрикке и просил его немедленно приехать.
…Ровно в два часа Эрнст Фрикке, худощавый блондин с приятным лицом и голубыми глазами, вошёл в комнату дяди. Электричество выключили в двенадцать, и сейчас комнату, похожую на кладовую театрального реквизита, освещал стеариновый огарок в деревянном подсвечнике.
Профессор показался Эрнсту Фрикке взволнованным. Взглянув на дядю повнимательнее, он заметил дрожащие руки, покрасневшие глаза, седую щетину на как-то сразу постаревшем лице.
— Помоги отправить ценности, Эрнст, — с усилием сказал профессор. — Надо спешить, а я совсем болен, — добавил он едва слышно.
— Куда отправить? — с готовностью отозвался Эрнст Фрикке.
— Вас это не должно интересовать, молодой человек, — внезапно раздался грубый голос. — По приказу главного управления имперской безопасности транспортировкой ценностей займусь я, Эйхнер.
Эрнст Фрикке вздрогнул от неожиданности.
«А вдруг там догадались, что я прячу сокровища не только в литерный бункер… Кто-нибудь донёс!» — профессора бросило в жар.
Перед глазами возникла чёрная дыра в стене…
«Проклятье, вход не замурован. Какая оплошность! Кто мне поверит, что прятал не для себя. Когда человек поступает честно, они не верят, они всегда подозревают только плохое. Для них я вор, государственный преступник».
Профессор лихорадочно придумывал оправдания. На всякий случай он позвонил сотруднику музея, своему племяннику Эрнсту Фрикке и просил его немедленно приехать.
…Ровно в два часа Эрнст Фрикке, худощавый блондин с приятным лицом и голубыми глазами, вошёл в комнату дяди. Электричество выключили в двенадцать, и сейчас комнату, похожую на кладовую театрального реквизита, освещал стеариновый огарок в деревянном подсвечнике.
Профессор показался Эрнсту Фрикке взволнованным. Взглянув на дядю повнимательнее, он заметил дрожащие руки, покрасневшие глаза, седую щетину на как-то сразу постаревшем лице.
— Помоги отправить ценности, Эрнст, — с усилием сказал профессор. — Надо спешить, а я совсем болен, — добавил он едва слышно.
— Куда отправить? — с готовностью отозвался Эрнст Фрикке.
— Вас это не должно интересовать, молодой человек, — внезапно раздался грубый голос. — По приказу главного управления имперской безопасности транспортировкой ценностей займусь я, Эйхнер.
Эрнст Фрикке вздрогнул от неожиданности.