JК
Над Москвою небо чистое :: Семенихин Геннадий Александрович
Страница: 400 из 460Ветер свистел в ушах, в остывшем осеннем воздухе, удаляясь, выли моторы «мессершмиттов» – видимо, фашистские самолеты легли на обратный курс. Но если бы они сейчас даже и возвратились и стали бы разворачиваться для нового захода, все равно Демидов бежал бы вперед, потрясенный тем, что увидел, позабыв о том, что он, командир полка, не мог, не имел права так безрассудно собою рисковать, бежал бы к тому, кто упал на прихваченную заморозком подмосковную землю…
Потом он остановился и посмотрел на скошенного пулеметной очередью человека. Тот лежал, свернувшись калачиком, и от обгоревшей гимнастерки, забрызганной грязью и кровью, исходил запах чего-то жесткого, металлического. Демидов повернул упавшего навзничь, вгляделся в лицо с еще не закрывшимися глазами. Он увидел в этих глазах и низкое небо, подернутое проплывающими облаками, и березку, машущую голой верхушкой, слоено подбитым крылом, и даже свое суровое лицо.
– Челноков… Челноков… Аркаша!
Посиневшие губы раненого слабо пошевелились.
– Товарищ командир… Не добежал… – хрипло произнес он.
Откинулся на сильные руки Демидова, тихо и спокойно вздохнул и вытянулся, стынущий, недвижимый. Демидов с минуту держал его на руках, потом опустил на холодную, примороженную землю.
– Прощай, мальчик, прощай, – сдавленно проговорил командир полка. – Хорошие ты стихи написал на могилу Саши Хатнянского… А вот на твою могилу никто уже не напишет.
Потом он остановился и посмотрел на скошенного пулеметной очередью человека. Тот лежал, свернувшись калачиком, и от обгоревшей гимнастерки, забрызганной грязью и кровью, исходил запах чего-то жесткого, металлического. Демидов повернул упавшего навзничь, вгляделся в лицо с еще не закрывшимися глазами. Он увидел в этих глазах и низкое небо, подернутое проплывающими облаками, и березку, машущую голой верхушкой, слоено подбитым крылом, и даже свое суровое лицо.
– Челноков… Челноков… Аркаша!
Посиневшие губы раненого слабо пошевелились.
– Товарищ командир… Не добежал… – хрипло произнес он.
Откинулся на сильные руки Демидова, тихо и спокойно вздохнул и вытянулся, стынущий, недвижимый. Демидов с минуту держал его на руках, потом опустил на холодную, примороженную землю.
– Прощай, мальчик, прощай, – сдавленно проговорил командир полка. – Хорошие ты стихи написал на могилу Саши Хатнянского… А вот на твою могилу никто уже не напишет.