Три трупа и фиолетовый кот, или роскошный денек   ::   Качановский Алоиз

Придется тебе вызывать слесаря, чтобы распилить решетку.

— А может быть, какое-нибудь окно вдоль этой галереи незарешечено? — высказывает предположение Пумс.

Я иду по галерее до конца и возвращаюсь с неутешительным известием. Все окна — с решетками. Я предлагаю Пумс подняться в мою квартиру этажом выше и ждать меня у окна там. Возможно, на том этаже какое-нибудь окно поможет мне найти выход из положения.

Иду по галерее до лестницы и поднимаюсь на следующий этаж. Прохожу всю галерею туда и обратно и останавливаюсь у окна своей кухни. Как странно заглядывать в свою квартиру снаружи. Все выглядит как-то по-другому, непривычно. Вижу прекрасно прибранную кухню, приемную и дальше, через приоткрытую дверь, часть комнаты, угол дивана, картину на противоположной стене. Впервые в жизни моя квартира кажется мне уютной и желанной. Наверное, потому, что проникнуть туда я в данном случае не могу. Слышу скрежет ключа в замке, появляется Пумс. Оглядывается по сторонам.

— Пумс, — кричу я.

— Вы нашли выход? — спрашивает она.

— Нет, здесь все окна тоже с решетками. Придется тебе звать слесаря.

— А сами мы не смогли бы взломать? Я не из слабеньких, — заявляет Пумс, напрягая свой микробюстик. (Одри Хепберн в «Сабрине».)

— Нет, это нам не под силу. Но можно попробовать выломать дверцу в самом низу лестницы, — говорю я, так как именно в эту минуту вспоминаю о старой проржавевшей дверце из эпохи моего детства. — Подай-ка мне молоток! Он в приемной за вешалкой.