Тринадцатая ночь   ::   Гордон Алан

Я нашел взглядом Александра и подошел к нему.

— Что случилось с графом? — спросил я.

— По-моему, терзается угрызениями совести за свое вчерашнее поведение, — ответил он. — Твердит, что если бы он вовремя пришел на репетицию, то Фабиан остался бы в живых. И с ужасом вспоминает, как насмехался над этим парнем, когда тот уже лежал мертвым.

— Это не его грех, — сказал я. — Он ведь не знал.

— Тем не менее он поклялся сохранять трезвость до конца Двенадцатой ночи и в наказание сам займется репетициями мистерии.

— Краткосрочная епитимья за мелкое прегрешение.

— Уж поверьте мне, столь долгая трезвость будет для него предостаточной карой.

— Я не стал спорить с этим.

Фабиана положили в склеп, предназначенный для преданных слуг графини, и толпа отправилась обратно в город. Сопровождающий герцогиню Клавдий покинул ее и пристроился ко мне.

— Печальное событие, — сказала Виола голосом Клавдия. — Кто-то даже осмелился бы сказать — дурацкая нелепость.

— Согласен, — уныло сказал я. — Вы ошиблись, положившись на меня.

— Вы не правы, — заметила она. — Мы не можем целую зиму прятаться по домам. Человеческое коварство порой безгранично. Вы не должны винить себя.

— Должен.

— Что ж, если вам хочется чувствовать себя виноватым, то мы можем прямо сейчас признать наше бессилие. Послушайте меня, герр Октавий. Потерпите еще немного.