Тринадцатая ночь   ::   Гордон Алан

Восточное крыло начали строить еще во время моей бытности здесь и, похоже, до сих пор так и не завершили. Возле открытых центральных ворот слуги раздавали бедным еду и мелкие монеты. Самый надменный из них, как я заметил, сердито прогнал женщину, чересчур навязчиво выражавшую благодарность. Очевидно, он руководил раздачей милостыни. Я подошел к нему.

— И вам также счастливого Рождества, — пробормотал он, сунув мне в руки жареный окорок.

Я отдал его обратно.

— Оставьте это нуждающимся, — сказал я. — Дома ли герцогиня?

Он впервые взглянул на меня, оценил мой купеческий наряд и усмехнулся.

— Герцогиня не принимает посетителей. Она в трауре, как вы, несомненно, уже слышали.

— Слышал, и мне хотелось бы выразить ей соболезнование. Когда-то я знал покойного герцога.

Он вновь глянул на меня.

— Что-то я вас не припоминаю, — сказал он.

— И я вас тоже. Одного из слуг герцога звали, по-моему, Валентином. А его управляющим в те времена был Курио. Подзабыл вот только имя дворецкого, но, помнится, он уже тогда был пожилым человеком и теперь, наверное, либо умер, либо удалился от дел.

— Умер пять лет назад. Его звали Малахий, как и меня. Я его сын.

— Примите мои запоздалые соболезнования по поводу утраты вашего родителя. Надеюсь, вы стали таким же образцовым управляющим.

— Честно говоря, сударь, я превзошел его. Герцогиня никого не принимает. Всего наилучшего.

Он закрыл ворота, и я услышал, как их заперли на засов.

— И вам счастливого Рождества, — пробурчал я.