Тринадцатая ночь   ::   Гордон Алан

Мы воздаем благодарность и признаем заслуги простых тварей, которые отдают нам свои жизни. С особым удовольствием я увидел, что, вопреки Евангелию от Матфея [13] , козлы тоже окружены почетом. Мне не раз приходилось, бедствуя и голодая, находить приют в козьем хлеву. Нет ничего лучше, чем прижаться холодной ночью к теплому козьему боку. А если повезет, то удастся поутру украдкой надоить кружечку молока, прежде чем хозяин обнаружит вас. Овцы же никогда не делали мне ничего хорошего. Надо будет как-нибудь переписать кой-какие притчи, придав им более житейский смысл.

Я пробрался через эти толпящиеся стада к группе всадников. На мой приветливый поклон капитан ответил хмурым взглядом. Красивая девочка лет восьми подъехала к нам рысью на белой кобыле, великолепно украшенной лентами и высушенными цветами. Простоту наряда маленькой наездницы подчеркивал изысканный белый плащ, отделанный горностаем. Девочка очень серьезно смотрела по сторонам широко распахнутыми глазами. Заняв место впереди прочих всадников, она дожидалась, пока все остальные выстроятся за ней.

Двери старой церкви открылись, и на пороге появился сам епископ.

— Сначала пойдут лошади! — провозгласил он.

Лошадка девочки осторожно поднялась по ступеням. Мы на почтительном расстоянии последовали за ней.

— Кто она? — спросил я скотовода, едущего рядом со мной.

— Селия, дочь герцога, — ответил он, потом спохватился: — То есть, я хотел сказать, сестра герцога. Никак не привыкну, что старый герцог умер.