Небо истребителя   ::   Ворожейкин Арсений Васильевич

Это спокойное и жизнерадостное утро, предвещавшее установление хорошей погоды, никак не укладывалось в моем сознании, встревоженном катастрофой. Оно раздражало меня. Несчастье и радость несовместимы.

Через несколько минут полета впереди блеснул металлической полосой аэродром. Полоса, как бы разрезав гранитный берег, прошла между скалами, пролегла по равнине и почти уперлась в сосновый лес, куда упал истребитель во время катастрофы. Пролетая над этим местом, мы увидели срезанные верхушки деревьев и белевший контур самолета, уткнувшегося носом в комель высокой сосны. Трагедия случилась недалеко от опушки леса. Неужели летчик допустил ошибку в расчете на посадку? Но тогда как объяснить его последние слова: «…зал. Буду…» Скорее всего, это означало — «отказал двигатель, буду катапультироваться».

Мы подрулили к командному пункту полка, где нас встретила группа офицеров. Обращаясь к Климову, самому молодому командиру полка дивизии, рассудительному и спокойному до невозмутимости, я спросил:

— Что думаете о причине катастрофы?

— Сомов находился в воздухе всего двадцать одну минуту. Пилотировал в зоне. По последней фразе «…зал. Буду…» можно предположить, что он хотел передать: «Двигатель отказал. Буду катапультироваться». Но он уже опоздал. Самолет скользнул по верхушкам деревьев и упал.

— Что говорит техник?

— Машина была в полной исправности. Летчик расписался в книге приема и сдачи самолета.