Неумолимая жизнь Барабанова   ::   Ефремов Андрей

Был даже один полководец, чью фамилию, как я ни просил, Ксаверий назвать отказался. А по мне разумней было бы попридержать магната.

Когда же мы успокоились, Кафтанов сказал, что разделять свои убеждения и жить в согласии, это и есть счастье. Еще горячась и желая сказать Ксаверию приятное, я добавил, что сами по себе убеждения не значат ничего.

– Вот мы и договорились, – сказал Ксаверий радостно, – Найдите человеку человека, и задача – решена.

– Мать честная! – вскричал я. – Вы хотите сказать, что эти мальчики и девочки…

– Да! Да! – Ксаверий Борисович расцвел от моей догадливости. – Какой смысл изощрять разум, оставляя в одиночестве душу? Принято думать, что любовь семиклассника не стоит ничего, а кто проверил, кто изучил всесторонне его избранницу? Может статься, что в его усовершенствованной жизни уже не будет ничего подобного. И к чему тогда все науки? Искусство понимать друг друга, вот чем мы занимаемся здесь. При этом никакого насилия. Отроки выбирают себе подруг, не подозревая о нашей школе. Сердечная склонность – вот основа! Внимательные родители приходят в этот кабинет и получают подробнейшие инструкции. Степень склонности их сына должна быть установлена несомненно.

– Знаете, – сказал я, – в некоторых семьях случаются дочери…

– Мы смотрим на семью традиционно, – сказал Ксаверий.