JК
Ночи Калигулы. Восхождение к власти :: Звонок-Сантандер Ирина
Страница: 46 из 425Просторная чёрная туника, не перетянутая в талии золотым поясом, болталась нелепым балахоном. Сквозь бегло наложенный слой белил проступала покрасневшая, воспалённая слезами кожа.
Но Тиберий не замечал ни потускневших глаз женщины, ни огрубевшей от слез кожи лица, ни дрожащих рук, на которых некрасиво вздулись серо-голубые жилки. Агриппина по-прежнему являлась для него олицетворением женской красоты — величественной и недоступной. Цезарь молча смотрел на неё, мучительно подыскивая слова, которые принято говорить страдающей вдове.
Агриппина первая нарушила молчание.
— Германик умер… — произнесла она почти неслышно.
— О да, это большая потеря для Рима, — поспешно отозвался Тиберий.
— Какое мне дело до Рима?.. — устало возмутилась Агриппина. — Умер мой муж!
Тиберий лёгким, почти невесомым движением коснулся пышного плеча матроны.
— Ты молода и красива, — пристально глядя в обведённые серо-синими кругами глаза Агриппины заявил император. — Когда пройдёт срок вдовства, знатнейшие и достойнейшие патриции будут толпиться у твоих ног, добиваясь внимания. Тебе останется только выбирать.
— Такого, как Германик, я никогда больше не встречу… — качнув головой, шепнула она.
— Возможно, встретишь лучшего, — неопределённо улыбнулся Тиберий. — Мужчину, который, ценя по достоинству твою красоту, принесёт тебе в дар всю империю…
Яснее выразиться нельзя.
Но Тиберий не замечал ни потускневших глаз женщины, ни огрубевшей от слез кожи лица, ни дрожащих рук, на которых некрасиво вздулись серо-голубые жилки. Агриппина по-прежнему являлась для него олицетворением женской красоты — величественной и недоступной. Цезарь молча смотрел на неё, мучительно подыскивая слова, которые принято говорить страдающей вдове.
Агриппина первая нарушила молчание.
— Германик умер… — произнесла она почти неслышно.
— О да, это большая потеря для Рима, — поспешно отозвался Тиберий.
— Какое мне дело до Рима?.. — устало возмутилась Агриппина. — Умер мой муж!
Тиберий лёгким, почти невесомым движением коснулся пышного плеча матроны.
— Ты молода и красива, — пристально глядя в обведённые серо-синими кругами глаза Агриппины заявил император. — Когда пройдёт срок вдовства, знатнейшие и достойнейшие патриции будут толпиться у твоих ног, добиваясь внимания. Тебе останется только выбирать.
— Такого, как Германик, я никогда больше не встречу… — качнув головой, шепнула она.
— Возможно, встретишь лучшего, — неопределённо улыбнулся Тиберий. — Мужчину, который, ценя по достоинству твою красоту, принесёт тебе в дар всю империю…
Яснее выразиться нельзя.