Ночи Калигулы. Восхождение к власти   ::   Звонок-Сантандер Ирина

— Да, да! Ты убил его! — отчаянно кричала Агриппина. — Германик умер от медленнодействующего яда. Он был молод, умен, силён! Рим любил его! А ты завидовал ему и ненавидел!

— Ты лжёшь! — Тиберий схватил Агриппину за предплечье и резко дёрнул к себе.

— Это правда! Ты убил Германика! — с ненавистью проговорила Агриппина. — И твои глаза подтвеждают вину. Какой у тебя испуганный взгляд! Ты убил Германика, а теперь смеешь приставать к его жене…

Агриппина горько засмеялась. И смех этот почти мгновенно перешёл в судорожное рыдание. Тиберий смотрел на женщину. Страх и ненависть переполняли его.

— Убирайся из дворца! — наконец процедил он сквозь зубы.

— Конечно, я уйду! — прорыдала в ответ Агриппина. — Я выйду на улицы Рима и буду во всеуслышанье кричать о том, что цезарь Тиберий велел Гнею Пизону отравить Германика!

— Попробуй только! — пригрозил император. — Я велю отрезать тебе язык. Убирайся прочь из Рима! На самую отдалённую виллу! Две преданные мне центурии будут стеречь тебя. Ты даже не сможешь переступить порог опочивальни.

— Со мной будут сыновья, — выкрикнула отчаявшаяся женщина. — Я научу их ненавидеть тебя!

— Твои сыновья — мои внуки! Они останутся в императорском дворце, — и цезарь Тиберий неудержимо расхохотался.

Выдержка покинула Агриппину: по-кошачьи сузив глаза, она бросилась на императора. Остро отточенные ногти почти коснулись прыщавого лица Тиберия. Император испуганно отшатнулся.