JК
Ночная смена :: Куприн Александр Иванович
Страница: 11 из 33 – Ну, черт с тобой… Дальше повторяй: пехотная винтовка…
– Пихоть бинтофк…
– Со скользящим затвором…
– Заскальзяситвором…
– Системы Бердана, номер второй…
– Сеем бирдан, номер тарой.
– Так… Ну, катай сначала.
Татарин вяло мнется и опять лезет в карман за тряпкой.
– Ну же! Черт!
– К… к… кали… калибри… заскальзи… – Камафутдинов наугад подбирает первые попадающиеся ему звуки.
– Заскальзи-и! – перебивает его унтер-офицер. – Сам ты – заскальзи. Вставать мне только не хочется, а то бы я тебе выутюжил морду-то! Весь фасон ты у меня во взводе нарушаешь!.. Ты думаешь, с меня из-за тебя не зиськуется? Строго, брат, зиськуется… Ну, повторяй опять: малокалиберная, скорострельная…
В конце первого взвода, близ железной печки, разлеглись на нарах головами друг к другу трое старых солдат и поют вполголоса, но с большим чувством и с видимым удовольствием вольную, «свою», деревенскую песню. Первый голос высоким, нежным фальцетом выводит грустную мелодию, небрежно выговаривая слова и вставляя в них для певучести лишние гласные. Другой певец старательно и бережно вторит ему в терцию сиплым, по приятным и сочным тенорком, немного в нос. Третий поет в октаву с первым глухим и невыразительным голосом; в иных местах он нарочно молчит, пропускает два такта и вдруг сразу подхватывает и догоняет товарищей в своеобразной фуге.
Прощай, радость моя и покой,
Слышу, уезжает от меня милой.
– Пихоть бинтофк…
– Со скользящим затвором…
– Заскальзяситвором…
– Системы Бердана, номер второй…
– Сеем бирдан, номер тарой.
– Так… Ну, катай сначала.
Татарин вяло мнется и опять лезет в карман за тряпкой.
– Ну же! Черт!
– К… к… кали… калибри… заскальзи… – Камафутдинов наугад подбирает первые попадающиеся ему звуки.
– Заскальзи-и! – перебивает его унтер-офицер. – Сам ты – заскальзи. Вставать мне только не хочется, а то бы я тебе выутюжил морду-то! Весь фасон ты у меня во взводе нарушаешь!.. Ты думаешь, с меня из-за тебя не зиськуется? Строго, брат, зиськуется… Ну, повторяй опять: малокалиберная, скорострельная…
В конце первого взвода, близ железной печки, разлеглись на нарах головами друг к другу трое старых солдат и поют вполголоса, но с большим чувством и с видимым удовольствием вольную, «свою», деревенскую песню. Первый голос высоким, нежным фальцетом выводит грустную мелодию, небрежно выговаривая слова и вставляя в них для певучести лишние гласные. Другой певец старательно и бережно вторит ему в терцию сиплым, по приятным и сочным тенорком, немного в нос. Третий поет в октаву с первым глухим и невыразительным голосом; в иных местах он нарочно молчит, пропускает два такта и вдруг сразу подхватывает и догоняет товарищей в своеобразной фуге.
Прощай, радость моя и покой,
Слышу, уезжает от меня милой.