Новая дача   ::   Чехов Антон Павлович

Мы относимся к вам по-человечески, платите и вы нам тою же монетою.

Повернулся и ушел. Мужики постояли еще немного, надели шапки и пошли. Родион, который понимал то, что ему говорили, не так, как нужно, а всегда как-то по-своему, вздохнул и сказал:

- Платить надо. Платите, говорит, братцы, монетой...

До деревни дошли молча. Придя домой, Родион помолился, разулся и сел на лавку рядом с женой. Он и Степанида, когда были дома, всегда сидели рядом и по улице всегда ходили рядом, ели, пили и спали всегда вместе, и чем старше становились, тем сильнее любили друг друга. В избе у них было тесно, жарко, и везде были дети - на полу, на окнах, на печке... Степанида, несмотря на пожилые годы, еще рожала, и теперь, глядя на кучу детей, трудно было разобрать, где Родионовы и где Володькины. Жена Володьки - Лукерья, молодая некрасивая баба, с глазами навыкате и с птичьим носом, месила в кадке тесто; сам Володька сидел на печи, свесив ноги.

- По дороге около Никитовой гречи того... инженер с собачкой... начал Родион, отдохнув, почесывая себе бока и локти. - Платить, говорит, надо... Монетой, говорит... Монетой не монетой, а уж по гривеннику со двора надо бы. Уж очень обижаем барина. Жалко мне...

- Жили мы без моста, - сказал Володька, ни на кого не глядя, - и не желаем.

- Чего там! Мост казенный.

- Не желаем.

- Тебя и не спросят. Чего ты!

- "Не спросят"... - передразнил Володька.

Нам ездить некуда, на что нам мост? Нужно, так и на лодке переплывем.