Новенький как с иголочки   ::   Окуджава Булат

Он любит историю. В его громадном теле есть место для всей истории. Но я жалею его. Сам не знаю почему, но жалею. Мне жалко этого громоздкого испуганного историка.

- А если выгонят? - спрашивает он.

- Да за что же?..

- Гы...

- Не может этого быть.

- Ну, сократят.

- Другое место найдется...

- Адом?.. Гы...

У него две кельи. Это его дом. С видом на речку Серену. И громадная керосиновая лампа. И кадушка с солониной в сенях. И тощая, похожая на старую корову, истеричная жена. И трое детей.

- Чего жалеть об этом доме? Сырость, теснота...

- Гы... Две комнаты, а?

- Да лучше уж в какой-нибудь городишко. Там хоть свет есть, в кино сходить можно...

- Это-то всё верно... А у меня здесь поросенок...

- Мясо купить можно...

- А купилка?.. Гы... Я своего осенью под нож - всю зиму щи с мясом. И картофель свой...

Щи с мясом - это хорошо. А у меня в келье - кастрюля вареного картофеля, и ничего больше.

- А нельзя у вас сала немного раздобыть? - спрашиваю я. - Пока в город выберусь...

- Грамм пятьсот смогу, - говорит Николай Терентьич, - пятнадцать рублей. Сало розовое.

- Что?

- Розовое.

Снег идет. Плачет Багреева Вера. Школьный колокольчик раскалывается от усердия. Вот сейчас звон прекратится и трамвай тронется с места.

ЧЕРНАЯ КОШКА

- Грязно-то у вас! - говорит Маша Калашкина. Она стоит на пороге. Холод плывет в комнату. - Хотите, я полы вымою?

- Что я, сам не могу?.. Ты двери закрывай.