Оберег   ::   Сорокин Дмитрий

Ждан медленно шел по улицам этого города, тщательно впитывая в себя городскую жизнь: и площадную брань дородных хранительниц чьих-то семейных очагов, и звон молотов в кузнице, и нестройное пение, доносящееся из недавно подлатанной после очередной крепкой драки корчмы... Ему нравился этот город, в нем не было необустроенности и пустой суеты степных становищ, гораздо больше уюта. Но и здесь почти каждый стремился собственноручно взять от жизни то, что полагал своим, и ребятишки закалялись в уличных драках, случавшихся ежечасно по малейшему поводу. Сам весь этот таинственный город иногда казался Ждану огромной кузницей гордого народа, несмотря на то, что многие его обитатели, казалось, находятся в вечной спячке или хмельном забытьи... Народа, который он забыл, предал, и к которому лишь теперь, почти пятнадцать лет спустя, вернулся. Вот, мужичок, например, стоит, стену подпирает. Сам грязнее свиньи, одежда драная, борода всклокочена, взор отсутствующий. Это сейчас. А придет степняк под стены - и выльет этот мужичок пару ушатов ледяной воды на свою головушку, отыщет за печкой секиру, али меч, - и бегом в ополчение. И не дрогнет до последнего. А уж после победы, если, конечно, жив останется, - тут сами боги велели повеселиться! И пошло-поехало, чарка за чаркой...

Пока он обдумывал все это, улицы помаленьку сошли на нет, и Ждан с удивлением обнаружил себя на пороге новенького дома, пока что крайнего, самого дальнего на улице. А навстречу ему вышла улыбающаяся Фатима, и за подол ее застенчиво цеплялись две ладненькие девчушки, похожие друг на друга, как две капли воды.