Обойденные   ::   Лесков Николай Семенович

Даша нагнулась, и, пристально посмотрев в глаза Долинского, спросила:

- Вы, кажется, все еще дуетесь?

- Нет, за что же?

- То-то. Видели вы, как поляки лошадей запрягают?

- Видел.

- Ну, как?

- В шоры.

- Нет, вот тут на голову - как это называется?

Даша приложила ладони к своим вискам.

- Наглазники.

- Ну, да, наглазники. Вот эти самые наглазники есть у польских женщин. По дороге они идут хорошо, а в сторону ничего не видят. Или одна крайность, или другая чрезвычайность.

- Как это, Дорушка?

- А так: или строгость, или уж распущенность, есть своеволие, а между тем свободы честной нет.

- А у наших есть?

- Ну, как же равнять! - отвечала, качая головкой, Дора.

- Способнее, полагаете, наши к честной свободе-то?

- Еще бы! Как их можно и сравнивать в этом отношении! У наших, действительно, смелость; наши женщины - хорошие женщины; они, действительно, хотят быть честно свободными.

- Да много ли их?

- Разумеется, немного пока; а погодите, я уверена, что с нашими женщинами будет жить легче, чем со всякими другими. Ведь неплохо и теперь живется с ними? - добавила она, улыбаясь.

- Хорошо, Дорушка,- отвечал спокойно Долинский.

- А что, кого вспомнили? Долинский улыбнулся и отвечал:

- Какая вы наблюдательная, Дора!

- А вы это только теперь заметили?

- Только теперь.