Обойденные   ::   Лесков Николай Семенович

- Чем ты меня любишь?

- Как чем?

- Ведь у тебя сердце все размененное, а любить можно раз в жизни,-сказала, смеясь, Даша.

- Ну, почему ж я это знаю.

- А что, если б я умерла? Долинский даже побледнел.

- Полно, полно, не пугайся,- отвечала Даша, протягивая ему свою ручку.-Не сердись - я ведь пошутила.

- Какие же шутки у тебя!

- Вот странный человек! Я думаю, я и сама не имею особенного влечения умирать. Я боюсь тебя оставить. Ты с ума сойдешь, если б я умерла!

- Боже спаси.

- Буду жить, буду жить, не бойся.

Утром Нестор Игнатьевич покойно спал в ногах на Дорушкиной постели, а она рано проснулась, села, долго внимательно смотрела на него, потом подняла волосы с его лица, тихо поцеловала его в лоб и, снова опустившись на подушки, проговорила:

- Боже мой! Боже мой! Что с ним будет? Что мне с ним сделать?

Опять все за грудь стала Даша частенько потрогиваться, как только оставалась одна. Но при Долинском она, по-прежнему, была веселою и покойною, только, кажется, становилась еще нежнее и добрее.

- Напишу я, Даша, Анне,- говорил ей Долинский.

- Что ж ты ей напишешь?

- Что я тебя больше всего на свете люблю.

- Она это и так знает! - улыбаясь, ответила Даша.

- Почему ты думаешь?

- Я это знаю.

- Все же надо написать что-нибудь.

- Нечего писать что-нибудь.

- Нет, по-моему, все-таки лучше писать ничего, чем ничего не писать.

- Подожди. Я напишу сама,- отвечала после минутной паузы Дора.

А все не писала.