Обойденные   ::   Лесков Николай Семенович

- Зачемже это другим голосом? Что ты все пугаешь меня, Даша? - сказал ей, действительно дрожа от непонятного страха, Долинский.

- Это смерть моя приходила,- отвечала с досадой больная.

Долинский понимал, что больная бредит наяву, а мурашки все-таки по нем пробежали.

- Какой вздор, Даша!

- Нет, не вздор, нет, не вздор,- и Даша заплакала.

- Чего ж ты плачешь?

- Того, что ты со мной споришь. Я больна, а он спорит.

- Ну, успокойся же, я, точно, виноват.

- Виноват!

Даша отерла платком слезы и сказала:

- И опять глупо: совсем не виноват. Сядь возле меня; я все пугалась чего-то.

Долинский сел у изголовья.

- Капризная я стала? - спросила едва слышно больная.

- Нет, Дора, какие же у тебя капризы?

- Ну, я тебе скажу какие, только, пожалуйста, со мной не спорь и не возражай.

- Хорошо, Дора.

- Я хочу, чтобы ты меня на свои трудовые деньги мертвую привез в Россию. Хорошо?

Долинский молчал.

- Исполнишь? - спрашивала ласково Дора.

- Исполню.

- До тех пор, не выезжай отсюда. Сделаешь?

- Сделаю.

Она приложила к его губам свою ручку, а он поцеловал ее, и больная уснула.

Через два дня после этого, с самого утра, ей стало очень худо. День она провела без памяти и, глядя во все глаза на Долинского, все спрашивала: "Где ты? Не отходи же ты от меня!" Перед вечером зашел доктор и, выходя, только губами подернул, да махнул около носа пальцем. Дело шло к развязке. Долинский совсем растерялся.