Обойденные   ::   Лесков Николай Семенович

Он вскочил, оглянулся и вздрогнул. Даша, опершись на свою подушку локотком, манила Долинского к себе пальчиком, и тихонько, шепотом называла его имя.

- Что ты? - спросил он, подойдя к ее постели.

- Тссс! - произнесла Даша и сердито погрозила пальцем.

Долинский остановился и оглянулся.

- Тссс! - повторила Даша и спросила шепотом: - Когда она приехала?

- Кто приехала?

- Анна.

- Какая Анна?

- Ну, Анна, Анна, сестра.

- Бог с тобой, это тебе приснилось. Даша рассердилась.

- Не приснилось, а она приходила сюда, вот тут, возле меня стояла в белом капоте.

- Что ты говоришь, Дора, вздор какой! Зачем здесь будет Анна?

- Я тебе говорю, она сейчас была тут, вот тут. Она смотрела на меня и на тебя. Вот в лоб меня поцеловала, я еще и теперь чувствую, и сама слышала, как дверь за ней скрипнула. Ну, выйди, посмотри лучше, чем спорить.

Долинский зажег у ночной лампочки свечу и вышел в другую комнату. Никого не было; все оставалось так, как было. Проходя мимо зеркала, он только испугался своего собственного лица.

- Ничего нет,- сказал он, входя к Даше, возможно спокойным и твердым голосом.

- Чего ж ты так обрадовался? Чего ты кричишь-то! Ну, нет и нет.

- Я обыкновенным голосом говорю.

- Не надо обыкновенным голосом говорить - говори другим.

Лицо Доры было необыкновенно сурово, даже страшно своею грозною серьезностью.

При свече на нем теперь очень ясно обозначились серьезные черты Иппократа.