Один над нами рок   ::   Краковский Владимир

Решили придумать мотив, сочинить его собственной фантазией, причем такой, чтоб от него

Пушкину душу вывернуло…

Такую идею подал нам умница Вяземский. Я вообще не знаю, что наш коллектив делал бы без него. Больше половины наших общих мозгов находилось в его голове. Включая и пушкинские. Да, да, и пушкинские мозги, они тоже шли в общий котел, большая половина которого приходилась на Вяземского…

Расчет у него был такой: Пушкин – человек гордый. Услышав нашу гнусную клевету, он оскорбится и закричит: “Беспрецедентная ложь! Не было у меня такого мотива стрельбы…” А дальше не выдержит и добавит: “А вот какой был…”

То есть отрицание ложного мотива вынудит его высказать истинный.

Мы побежим с этим мотивом к главврачу – и Пушкин вернется в цех…

Если же, говорил Вяземский, Пушкин ограничится возмущением: какая, мол, ложь, а об истинном мотиве все ж не проболтается, тогда ситуацию нужно будет усилить. Цинично рассмеявшись, сказать: “Не веришь – и не надо. Главное, главврач поверит.

Пошли, ребята, к нему, расскажем…” Этого Сашок наверняка не стерпит. Закричит: “Не идите! Я сейчас сообщу вам настоящий мотив!”

Так мы рассчитывали. Собственно, так почти и вышло: умница

Вяземский не ошибается. Пушкин был вынужден сказать правду.