Огонь, вода и медные трубы   ::   Беляев В. И.

— А, по мне, так я этому зверю не стал бы перевязывать ноги, — сказал Васька.

— Пристрелить его надо бы и все дела! — заявил Анатолий.

Тут в разговор вмешался боец Лукьянов. Его койка стояла за проходом в палату у самой стены. Это был худощавый, небольшого роста пожилой человек.

— Эх, вы! Молодежь, молодежь! Да нешто можно быть такими жестокими. Ведь начальник Особого отдела тоже человек. Ему, поди, тоже хотелось жить!

— А, что же парню, которого он ни за что, ни про что избивал, не хотелось жить?

— Так у них работа такая! — не унимался Лукьянов.

— Какая бы не была работа, а надо оставаться человеком! — сказал Новиков.

— Хватит базарить! Услышит кто — нибудь и нас таскать будут по этим отделам! — завершил разговор Хирург.

Несколько слов о Лукьянове. Мы с ним познакомились в один из первых дней после моего прибытия в палату. У раненных первый разговор всегда о ране.

— Я ранен в левое бедро. Рана большая 3, 5 см на 7. В истории болезни пишут «с обильными гнойными отделениями», — похвастался автор этих строк.

— Разве это рана? — сказал Дементьев. У меня рана 17 см.

— А у меня — сказал Хирург —27 см! А какая рана у Вас, Лукьянов? Он был старше нас всех и к нему всегда обращались на Вы.

И тут Лукьянов рассказал, что ранение у него смертельное. Пуля прошила икру правой ноги навылет

— А, как кость? Ее не задело? — не унимался Хирург.