Олимпио, или Жизнь Виктора Гюго   ::   Моруа Андрэ

Тропинкой нежности спускались мы вдоль склона,

Где в нашивремена, как и во время оно,

Таится змей любви, заманивая в сад,

По видимости - в рай, однако чаще - в ад.

Весна. Мы с ней вдвоем. Идем глухой дубровой,

Она из розовой становится пунцовой,

Я полон до краев пьянящим торжеством,

И оба грезим мы, должно быть, об одном...

[Виктор Гюго, "Лес" ("Все струны лиры")]

Он нарек ее - Альба и приносил написанные для нее стихи. Она была очарована, побеждена, но героически сопротивлялась. Однако после нескольких месяцев борьбы бедная девушка уступила и, будучи очаровательной, подарила поэту такое же счастье, какое некогда дарила ему Жюльетта. Он говорил ей это, как и всем другим, в изумительных стихах. Никогда еще старый обольститель не писал столь пламенных строк. Победа окрылила его, порождала в нем новую Творческую силу. Его новая любовь прекрасно гармонировала с деревенской жизнью, и во время прогулок с Бланш все в полях пленяло красотой - и цветущие живые изгороди, и зреющие хлеба.

К несчастью, в "Отвиль-Феери" была Жюльетта, так хорошо умевшая распознать беду. Она сразу догадалась, что происходит в "Отвиль-Хауз". Однако 20 мая Гюго не забыл сочинить свою обычную молитву: "Я хочу, чтобы наши души, в благословенный день твоего праздника, слились воедино, как нежные лучи утренней зари. Мои уста целуют твои ноги... Моя душа приникает поцелуем к твоей душе". Но эта душа оставалась недоверчивой. Жюльетта заставила Бланш исповедаться.