Оно   ::   Слаповский Алексей

Улыбнулась каким-то своим мыслям. Осталась.

Салыкин начал читать. Он читал всем и никому, в пространство. Но Валько чувствовало, что на самом деле он читает девушке в красном. Как, впрочем, и все, кто читал после ее появления. И поэты, и поэтессы — ей читали. Вот она, сила пола и ориентировка на тех, кто безусловно доминирует. Салыкин читал, читая ей, и все это понимали. И Подольский это понимал. И злился. И злорадствовал, готовясь разгромить Салыкина, поскольку его стихи явно на это напрашивались.

Этот стишок Валько уже слышало в виде песни. Стишок такой:

Про рок



Похмельною тоской томим,

Я брел домой. И серафим

На перекрестке мне явился,

Почистился, поправил нимб,

Встряхнул крылами... Я взмолился,

Пав на колени перед ним:

"Помилуй, не тяни резину!

Я к операции готов —

Я глух, я слеп, как сто кротов,

Я нем, как рыба: рот разину —

Там пузыри заместо слов!"

Был ангел добр. К такой-то маме

Он не послал меня. Перстами,

Коснулся глаз моих. «Ништяк!» —

Я закричал, и оба века

Продрал. Все тот же полумрак.

Та ж улица. Фонарь. Аптека.

Он дернул за уши меня,

Крутил их, будто слесарь втулки.

Но — тишина. Лишь в переулке

Пел пьяный голос, жизнь кляня.

Растерянный, но не сдаваясь,

Схватился ангел за язык,

Коленом в грудь мне упираясь.

Враскачку рвет — вотще! Он сник.