Особняк   ::   Фолкнер Уильям

Он только успел заняться делами, как вошел Рэтлиф с аккуратным бумажным пакетиком исказал: «Доброе утро», – но Стивенс даже не поднял глаз и продолжал сосредоточенно и быстро писать на желтоватом блокноте: ему не помешало даже, когда Рэтлиф постоял перед ним, смотря ему в макушку. Потом Рэтлиф отошел, сел на один из стульев у стола, на тот, что был ближе к стенке, потом привстал, аккуратно положил свой пакетик на картотеку и снова сел, а Стивенс все писал не отрываясь, только изредка останавливался и справлялся по книге, лежавшей у его левой руки; наконец Рэтлиф потянулся за утренней мемфисской газетой и, взяв ее со стола, развернул, осторожно шелестя листами, а через некоторое время снова тихонько зашелестел, переворачивая страницу, пока Стивенс не сказал:

– Фу, черт, либо уходите отсюда, либо придумайте себе другое занятие. Вы меня нервируете.

– А у меня никаких занятий нынче утром нет, – сказал Рэтлиф. – Может, вам куда надо пойти, я могу посидеть послушать телефон.

– Я и тут могу работать, только не шелестите вы… – Он вдруг бросил, отшвырнул карандаш. – Как видно, он еще не доехал до Мемфиса или, во всяком случае, еще не пытался купить револьвер, иначе нам сообщили бы. А нам одно и нужно: заранее дать знать по всему Мемфису. Неужели вы думаете, что в любой ссудной лавке, в любом охотничьем магазине не побоятся потерять лицензию, если продадут ему револьвер, после того как полиция им…

– Если бы меня звали Минк Сноупс, то я нашел бы место, где не боятся потерять лицензию за продажу ружья или револьвера.