Особняк   ::   Фолкнер Уильям

Стивенс зашел к шерифу в здание суда и рассказал ему, что именно, по его и Рэтлифа предположениям, Минк собирается сделать и зачем и что мемфисская полиция будет по-прежнему ежедневно проверять те места, где Минк мог бы приобрести оружие.

– Значит, его, как видно, в Мемфисе нет, – сказал шериф. – Сколько дней уже прошло?

– Считайте с четверга.

– И на Французовой Балке его тоже нет.

– Откуда вы знаете?

– Я вчера туда ездил, смотрел, что и как.

– Значит, вы мне все-таки поверили, – сказал Стивенс.

– А я за поездки получаю суточные, – сказал шериф. – Погода вчера была хорошая, как раз для загородной прогулки. Значит, у него в распоряжении было четыре дня, а проехать ему всего сто миль. В Мемфисе его как будто нет. Я точно знаю, что во Французовой Балке его не было. И, как вы говорите, мистер Сноупс знает, что и в Джефферсоне его нет. Может, он помер. – И вдруг, когда другой человек высказал эту мысль, выговорил ее вслух, Стивенс понял, что сам никогда в это не верил, и уже не слушал, что говорит шериф: – Такая мелкая гадина, змея, у него и друзей-то никаких никогда в жизни не было: там, в поселке, никто и не знает, что стало с его женой, с обеими дочками, куда они исчезли. Сидеть под замком тридцать восемь лет, а потом тебя выкинули, как кошку на ночь, деваться некуда, никому ты не нужен. Может, он не выдержал свободы. Может, свобода его и убила. Так бывает, я сам видел.

– Да, – сказал Стивенс, – наверно, вы правы, – а сам спокойно думал: «Мы его не остановим. Мы его не можем остановить – даже всем скопом, вместе с мемфисской полицией, с кем угодно.