Островитяне   ::   Лесков Николай Семенович

Она моя!моя! Скажи скорей: моя она?

- Твоя.

- Уйди ж теперь.

- Зачем?.. Куда идти?

- Беги, спасайся... Ты думаешь, я человек? Нет; я не человек: в меня с твоим вчерашним поцелуем вошел нечистый дух, глухой ко всем страданиям и слезам... беги... Он жертвы, жертвы просит!

- Жертвы!

- Да! тебя, тебя он требует на жертву.

- На жертву?.. Я готова.

- Ребенок! понимаешь ли, что ты сказала? Понятно ли тебе, какой я жертвы требую?

- Нет, - решительно ответила Маня.

- О дьявол! тебе такого чистого ягненка еще никто не приносил на жертву!

- Я ничего не понимаю. Мне жаль тебя, мой Ромцю; жаль, тебя мне жаль!

- Так поцелуй меня скорее.

- Целую; на, целую!

- Целуй... так, как ты меня целуешь... да, как ты сестер целуешь... иначе ждет беда!.. Нет; я не поцелую тебя!

И долго, долго было и тихо и жутко; и вдруг среди этой мертвой тишины сильный голос нервно вскрикнул:

- Я погублю тебя!

И в то же мгновение прозвучало тихое, но смелое:

- Губи!

"Маня! Маня!" - усиливался я закричать сколько было мочи, но чувствовал сквозь сон, что из уст моих выходили какие-то немые, неслышные звуки. "Маня!" - попробовал я вскрикнуть в совершенном отчаянии и, сделав над собой последнее усилие, спрыгнул в полусне с дивана так, что старые пружины брязгнули и загудели.

На этот шум из-за истоминских дверей ответил слабый, перекушенный стон.