Отныне и вовек   ::   Джонс Джеймс

Господи, до чего же в этом мире одиноко!

Но потом в сознании у него что-то словно раздвоилось, и он вдруг понял, что это вовсе не конец, что это никогда не кончится. Лишили единственного утешения, слабея, подумал он. Когда-то он, помнится, уже думал про это, да, в тот день у Цоя, со стариной Редом. Про то, что любое решение непременно влечет за собой другое и эта цепь бесконечна. Значит, все-таки он прав. И от того, что он был прав, ему стало хорошо.

– Да-а, этот «томпсон» уж разворотит так разворотит, – сказал капрал Оливер. – Он что, все еще живой?

– И чего он остановился, не понимаю, – жаловался Гарри. – Чего не стрелял? Выходит, я теперь сволочь последняя. Я же не знал, честно! Я просто так стрелял. Честно, я же не думал… Фред, слышишь, что я говорю? – Гарри Темпл истерически зарыдал. – Фред, Фред, слышишь?

– Прекрати, – приказал Фред Диксон.

– Нет, честно, Фред! Фред, слышишь?

– Я сказал, прекрати! – Диксон влепил ему пощечину. – Успокойся. Ну!

– Я, пожалуй, обыщу его, – сказал Том Оливер.

– Гарри, ты выбирайся наверх и сядь, посиди, – велел Диксон. – Оливер, что ты там нашел?

– Пока ничего. Я-то сразу понял, что он не солдат. Ну-ка, ну-ка, минутку… Гляди! Старый пропуск в гарнизон. Видишь, не зря мне его форма не понравилась, что я тебе говорил? Дезертир он, вот кто.

– Та-а-к, – протянул Фред Диксон. – А из какой части? Что там в пропуске написано?

– Рядовой Роберт Э.Л.Пруит, седьмая рота …-го пехотного полка, – прочел Оливер. – Выходит, все-таки солдат.