JК
Отныне и вовек :: Джонс Джеймс
Страница: 71 из 1274 – Чего же ты от нас хочешь? Чтобы мы запретили бокс из-за того, что пострадал один боксер?
– Нет, сэр, я же не говорил, что…
– Ты еще потребуешь, чтобы и войну прекратили из-за того, что, мол, погиб один солдат, – не слушая его, продолжал Хомс. – Для нас здесь, вдали от родины, бокс – важнейшее средство поддержания морального духа.
– Я вовсе не хочу, чтобы бокс запретили, сэр, – сказал Пруит, понимая, что поневоле говорит глупости. – Но мне непонятно, – упрямо добавил он, – зачем человеку заниматься боксом, если он не хочет?
Глаза капитана странно поскучнели и с каждой секундой становились все равнодушнее.
– И поэтому ты перевелся из двадцать седьмого?
– Так точно, сэр. Они там пытались заставить меня вернуться в бокс.
– Понятно.
Казалось, Хомс мгновенно утратил всякий интерес к этой беседе. Он взглянул на часы и неожиданно вспомнил, что в 12:30 у него верховая прогулка с женой майора Томпсона. Хомс встал и взял со стола свою шляпу, лежавшую на ящичке с надписью «Входящая корреспонденция».
Шляпа была замечательная, настоящий «Стетсон», из дорогого мягкого фетра, с полями, загнутыми вверх спереди и сзади, складки четырех одинаковых заломов сходились на макушке в острый пик, снизу вместо предписанной пехотинцам узкой тесемки под затылок – широкий ремешок под подбородок, как у кавалеристов. Рядом со шляпой лежал стек, с которым капитан никогда не расставался. Он взял со стола и стек, Хомс не всю жизнь был пехотинцем.
– Что ж, – сказал он равнодушно, – ни в одном уставе не написано, что солдат обязан заниматься боксом, если он этого не хочет.
– Нет, сэр, я же не говорил, что…
– Ты еще потребуешь, чтобы и войну прекратили из-за того, что, мол, погиб один солдат, – не слушая его, продолжал Хомс. – Для нас здесь, вдали от родины, бокс – важнейшее средство поддержания морального духа.
– Я вовсе не хочу, чтобы бокс запретили, сэр, – сказал Пруит, понимая, что поневоле говорит глупости. – Но мне непонятно, – упрямо добавил он, – зачем человеку заниматься боксом, если он не хочет?
Глаза капитана странно поскучнели и с каждой секундой становились все равнодушнее.
– И поэтому ты перевелся из двадцать седьмого?
– Так точно, сэр. Они там пытались заставить меня вернуться в бокс.
– Понятно.
Казалось, Хомс мгновенно утратил всякий интерес к этой беседе. Он взглянул на часы и неожиданно вспомнил, что в 12:30 у него верховая прогулка с женой майора Томпсона. Хомс встал и взял со стола свою шляпу, лежавшую на ящичке с надписью «Входящая корреспонденция».
Шляпа была замечательная, настоящий «Стетсон», из дорогого мягкого фетра, с полями, загнутыми вверх спереди и сзади, складки четырех одинаковых заломов сходились на макушке в острый пик, снизу вместо предписанной пехотинцам узкой тесемки под затылок – широкий ремешок под подбородок, как у кавалеристов. Рядом со шляпой лежал стек, с которым капитан никогда не расставался. Он взял со стола и стек, Хомс не всю жизнь был пехотинцем.
– Что ж, – сказал он равнодушно, – ни в одном уставе не написано, что солдат обязан заниматься боксом, если он этого не хочет.