Отныне и вовек   ::   Джонс Джеймс

– И значит, можно считать, что все в порядке, – сказала она. – Значит, все прошло, и мы можем делать вид, что вообще ничего не было.

– Да не говорил я этого! – закричал Хомс. – Я же понимаю, чего тебе это стоило. Но откуда я мог знать? А когда узнал, было уже поздно. Да, виноват, прости. Что мне еще сказать?

Он посмотрел на нее в зеркало, притворяясь, что возмущен, но тотчас опустил глаза. Сброшенная на пол форма темнела пятнами пота, и ему стало стыдно, что его тело выделяет эту грязную влагу.

– Прошу тебя, Дейне, не надо. – В голосе Карен зазвенело отчаяние. – Ты знаешь, я не выношу эту тему. Я стараюсь забыть.

– Ладно, – сказал Хомс. – Ты сама начала. Я тоже не люблю об этом вспоминать, но ни тебе, ни мне все равно не забыть. Я живу с этим уже восемь лет.

Он устало поднялся и, сознавая, что проиграл этот раунд, пошел за свежей формой в чулан. О свидании он думал уже без всякого удовольствия, заранее жалея потерянное время.

– Я тоже с этим живу, – бросила Карен ему вслед. – Ты-то еще легко отделался. На тебе хоть следов не осталось.

Украдкой, чтобы он не увидел, она опустила руку себе на живот, скользнула пальцами вниз и нащупала твердый рубец шрама.

Переодеваясь, Хомс решил, что все-таки поедет на свидание, черт с ним, с плохим настроением, и вообще катись все к черту – он прихватит с собой бутылку. Борясь с неприятным предчувствием, он храбро улыбнулся в пустоту.