Пальцы для Керолайн   ::   Липскеров Дмитрий

Я набросил халат и, подойдя к двери, спросил:

— Кто?

— Лешка, это я…

Голос принадлежал Керолайн.

— Я сплю.

— Лешка, — жалобно сказала она, — мне очень плохо… Пусти меня…

— Сейчас три часа ночи…

— Я не буду к тебе приставать. Поверь, Лешка, мне очень плохо.

Еще с минуту поколебавшись, я все же открыл дверь и пропустил уже протрезвевшую женщину в номер. Она села в кресло, достала из-под пиджака бутылку вина и спросила:

— У тебя есть стакан?

— Есть, — ответил я и протянул ей фужер.

— Ведь ты же не будешь пить? — спросила Керолайн, откупоривая бутылку.

— Нет.

Она кивнула головой, как будто зная мой ответ заранее, налила себе вина и жадно сделала большой глоток.

— Мне правда очень плохо, Лешка, — сказала Керолайн. — Я на всей земле одна…

У меня нет ни одного родственника… Все друзья умерли от СПИДа… И Джордж, зараза такая, подох… — И Лиса, и Крис… Мать моя померла, когда мне было четырнадцать лет…

Она замолчала.

— А отец? — спросил я.

— О, эта сволочь бросил нас, когда мы приехали в Англию… Ты знаешь, — ее глаза оживилась, — когда я летела делать фильм в Японию, в салон самолета неожиданно вышел капитан и сказал, что мы возвращаемся в Хитроу. Все, конечно, подумали, что произошла какая-нибудь авария. Но самолет успешно сел в Лондоне, к нему подали трап, всех пассажиров попросили оставаться на своих местах, на борт зашли три человека и прямиком направились ко мне.