Палач   ::   Лимонов Эдуард

Ты что, думаешь, таких, как я, в Москве на каждой углу можно встретить?

— Эй, я не сказал, что ты не в единственном экземпляре…

— Негодяй! — Наташка хватает Оскара за уши, — Замучаем мучителя! — кричит она и издает ее особый, Наташкин, обезьяний клич — простое заикание, аранжированное особым образом: — Ува-ува-ува!

— Одна! Одна! Единственная в мире. Ни в Нью-Йорке, ни в Москве, ни в Париже таких больше нет.

— То-то. — Наташка отпускает Оскаровы уши. — Кстати, о поляках. Мне звонил тараканий бог Яцек. Жаловался на тебя. Просил, чтоб я с тобой поговорила.

— Что этому-то нужно? Последний раз я видел его пару недель назад на обеде в доме Габриэл. Мы едва сказали друг другу десяток слов. И откуда он узнал твой телефон?

— Телефон я ему дала еще на твой день рождения.

— Так чего же он хочет? Мог бы сам мне позвонить.

— Он сказал, что будто бы ты отнял у девочки мать. Ты присвоил и подчинил себе Габриэл. И что ваши отношения с Габриэл травмируют Эстеллу.

— О господи! — Оскар даже приподнялся и сел на шкуре рядом с Наташкой. — Слушай, ну их всех к дьяволу. И тараканьего бога, и Эстеллу, и Габриэл тоже. Выходи за меня замуж, а? Будем жить счастливо и радостно среди цветов, в теплом климате. Где-нибудь под пальмами…

— Глупо, Оскар. Я люблю танцевать, а под пальмами нет диско, нет общества, а я люблю блистать. Нет нью-йоркских ресторанов… И черные, или азиаты, или латиноамериканцы, которые там живут, постоянно режут друг друга.