Палачи и жертвы   ::   Гасанов Эльчин

Ты меня понял, милейший?

- Как изволите, господин полковник.

- О своей семье не беспокойся, они в порядке. Слово военного.

- Благодарствую.

- Кстати, Коля (задумавшись, спросил), семья сейчас в Киеве?

- Да-с, в Киеве.

- А ты родом, значит, будешь из Киева, да?

- Оттуда-с, верно.

- Хороший город я слышал этот Киев, правда?

- О, Киев-это жизнь. Вечные туманы над Днепром, Подол, золотые купола видны из под густых деревьев. Особенно Киев хорош в мае, когда цветут каштаны. По городу такой запах, а ты в это время на плоту с хорошей девкой по Днепру... Сердце обливается

кровью. Эх! Киев... Все люди гуляют, на лицах улыбка, все хорошо.

- Да?

- Конечно, можете не сомневаться.

- Теперь учти, если не выполнишь мое задание, ты свой Киев можешь и не увидеть. Останешься навсегда здесь, в Баку. В этом можешь не сомневаться. Понял? Сей слух надо выяснить до конца, понял ты? Теперь, ступай.

Камера-распределитель. В накуренном и пропахшем парашей помещении взад вперед, как лев в клетке, ходит, точнее очень тихо, как кот, передвигается Иосиф Джугашвили по кличке Коба. Он был маленького роста (165 см), на нем был френч серого цвета. Его практически не было слышно. Он не вмешивался ни в какие блатные разговоры, разборки, раскрутки. В карты тоже не играл. Улыбался очень редко, да и то с расчетом. К нему обратился его сокамерник и хлебник, Сулейман.

- Коба, это он, Тарасов. Я стукачей по запаху чую.