Памяти Кампанеллы   ::   Пьецух Вячеслав

Через три часа мы с фельдшером приняли лысую девочку, ростом в сорок семь сантиметров, весом в два с половиной килограмма, всю какую-то склизлую и сильно похожую на зверька; после этих родов я настолько укрепился в материалистическом мировоззрении, что потом даже подарил фамильную Библию с иллюстрациями Доре соседу по этажу.

- Одной вертихвосткой больше, - заметил я.

- В Мордасове нам за это спасибо не скажут, - отозвался фельдшер Захар Ильич. - Потому что Хорошьянц с мужиками всегда справляется, а с бабами не всегда.

- Кстати о Мордасове: как бы туда попасть?

- А вот завтра трактор пойдет до фермы, - ответил Захар Ильич. - От фермы до города, мы считаем, подать рукой.

Ночевал я в стационаре, подле роженицы, на второй койке, поскольку больше было негде заночевать. Молодая мать темноты боялась, и я чуть ли не до утра читал "Город солнца", пока милые фантазии Кампанеллы не вогнали меня в неприятный сон.

Утром, часу в десятом, где-то поблизости зарокотал трактор, и я побежал его ловить, чуть было не забыв свой клетчатый чемодан. Трактор был огромный, голубой, - я, кстати заметить, тогда подумал, отчего это на Руси так любят голубой цвет, - с прицепом, на котором кое-как было навалено сено, спрессованное в брикеты, тракторист был пьян. Поначалу меня смутило это чреватое обстоятельство, но другого способа добраться до Мордасова не предвиделось, и я скрепя сердце насилу залез в кабину, поскольку располагалась она неудобно и высоко.

Тракторист сказал:

- Я с тебя рубль возьму, - это имей в виду!

- Хоть два! - с раздражением сказал я, а сам подумал: у нас ведь как ведется: или ты пьяница, или жлоб, но чтобы и пьяница и жлоб одновременно - такого феномена поискать...