Пельмени   ::   Сорокин Владимир Георгиевич

НАТАША Марк! Марк! Ха-ха-ха!

МАРК Рыбка, ты простудишься.

НАТАША Ха-ха-ха!

МАРК Наташенька, побереги себя.

НАТАША Ой, дай мне руку. Ха-ха-ха!

Марк помогает Наташе встать.

НАТАША (берет со стола салфетку, прикладывает к глазам) У меня уже тушь потекла. Досмеялась... Ха-ха-ха!

МАРК Ты так классно смеешься.

НАТАША А плачу?

МАРК Тоже классно.

НАТАША (успокоившись, смотрит на голову отца) Да. Сказали бы мне, школьнице, что я съем своего папу.

МАРК (трогает ее ноги) Жаль, что я не знал тебя школьницей. Очень жаль.

НАТАША Я бы тебе точно не понравилась. Я была такой серой мышкой. Вообще все мое детство какого-то серого цвета. Как северное небо зимой.

МАРК Ты жила на севере?

НАТАША Да. В военном городке. С папашей прапорщиком.

МАРК А мать?

НАТАША Умерла, когда мне было три года. От почечной недостаточности. Так что меня воспитывали папа и Родина. (встает) Серое, серое. Все серое. Папаша перегородил комнату платяным шкафом и я спала за этим шкафом. А он водил к себе баб. Жен летчиков их полка. Летчики уходили в ночные полеты, а жены еблись с моим папашей. Я этого не понимала сначала.

МАРК Что?

НАТАША Ну, мой папаша был довольно невзрачным мужиком. А бабы его любили. Симпатичные бабы. Жены классных летчиков, которые летали, как боги. А мой папа заведовал в полку постельным бельем. И менял этих жен летчиков, как наволочки. Странно. А потом мне все объяснила одна девчонка, дочка летчика.