Пельмени   ::   Сорокин Владимир Георгиевич

Оказывается, когда летчик на современном истребителе набирает высоту, у него сразу встает хуй от перепада давления. А если он резко преодолеет звуковой барьер - может сразу кончить.

МАРК Первый раз слышу.

НАТАША Да, да. Ее мать каждый раз спрашивала отца после полета: ну, что, опять с небом Родины трахался? Стирать трусы?

МАРК Класс!

НАТАША То есть у жен летчиков была серьезная проблема. Их мужья трахались с небом, а своих жен не удовлетворяли. И жены бегали к прапорщикам, бензозаправщикам, техникам. Мой папа умел ебаться. А я за шкафом лежала и слушала.

МАРК Ты дрочила?

НАТАША Нет. Я ковыряла шкаф ногтем. Узоры на дереве. До сих пор помню эти узоры. Один был похож на розу. Другой - на велосипед. А третий - на дерущихся водолазов.

МАРК А я любил дрочить. Представлю себе больницу. Будто девочек кладут на операционный стол и осматривают. А они плачут. Меня мать однажды застукала в ванной. Потом взяла тюбик резинового клея, выдавила мне в штаны, вытолкала меня на улицу и сказала: Иди, Марк, и хорошо подумай о своем будущем.

НАТАША И ты подумал?

МАРК Подумал, но дрочить не перестал.

НАТАША (смеется) С тобой не соскучишься!

МАРК Я рад, что тебе весело. Но выпить все-таки хочется.

НАТАША Давай, давай выпьем. У меня тост есть.

Марк снова наливает ей шампанского.

НАТАША Давай за тебя.

МАРК Почему за меня? Нет, рыбка, давай за тебя.

НАТАША За меня уже пили. За тебя. За твою... за твой...