Пенаты   ::   Галкина Наталья Всеволодовна

Николай Федорович, например, принес ему пару банок консервов; отказавшись их принять, датский наш прынц изрек:

— Для вас все люди — потенциальные консервы для ваших будущих опытов.

Я записал сочетание «потенциальные консервы» в записной книжке. Я надеюсь, он не принимает Николая Федоровича за людоеда? Но тот тоже, надо отдать ему должное, следовал своей сценической логике и стал что-то темное втолковывать своему чокнутому собеседнику насчет необходимости, когда тот сочтет нужным, ознакомиться с какой-то информацией, содержащейся в некоей картотеке. Гамлет из лачуги только фыркнул в ответ:

— Картотека... информация... Что такое информация? Нет никакой информации вообще. Мешки вранья.

Очень образно.

Я даже спросил поэта В., не находит ли он, что в молодом человеке после пыльного мешка, пардон, после шаровой молнии, проявилось поэтическое восприятие мира? Поэт Б., по обыкновению, узрел в моем вопросе каверзные намеки и обиделся.

Пришли посмотреть на заборчик Гаджиев с Костомаровым, ученые мужи, я и о них неоднократно в своих эпистолах упоминал. Гаджиев, профессиональный психолог, вкрадчиво спросил, не кажется ли датскому отшельнику: в заборчике чего-то не хватает?

— Разумеется, — отвечал тот, — маленьких черепов со светящимися глазками.

— Я имел в виду ворота, — сказал Гаджиев.

— На кой черт ворота забору, который любая кошка перешагнет? Все ли у вас дома?

— Похоже, — сказал Костомаров, — его никто не перешагивает.