Пенаты   ::   Галкина Наталья Всеволодовна

Благодаря своему новому океаническому (шестому? седьмому?) чувству, он знал о морях и океанах больше очевидцев, тружеников моря, больше моряков, океанологов, рыбаков; и не то что «больше»; знание его не было количественным, скорее иным. Очевидно, он был к тому готов с минуты открытия детского своего, с открытия солоноватости своей крови, напомнившей ему вкус морской волны.

Не двигаясь с места, он вслушивался в дальние шторма. Море в шторм казалось не просто старым: почти дряхлым, почти ветхим, его бесцветно-песочная, серая, коричневатая траченая шкура покрывалась складками, как кожа вымирающих динозавров. Зато в штиль, особенно в южных водах, царила безмятежная молодость, которой (как и старости, впрочем) было чихать на человеческие игрушки: лодчонки, джонки, бригантины, баркентины, корветы, галионы, галеасы, каракки, фрегаты, собры, пинки, линкоры, мониторы, на все Трафальгары и Гангуты оптом и в розницу. Океан и его моря не запоминали всю эту людскую календарную требуху, принадлежали другому времени, космическому, единомоментному, единосущному, именно сие космическое, космогоническое время растворено было в водах, позволяло реке держаться русла, наполняло воду вечной энергией жизни. Недаром большинство водных тварей снабжены были личными часами, приливными часами, растворенными в протоплазме, заставляя крабов метаться по лабораториям в минуты, когда вольные родичи в отлив выходят на поиски пиши.