Страница:
8 из 14
– Аты раскулаченными холстинами торговал… – не сдавался Федул.
Минеевич заерзал на стуле и беспокойно озирался по сторонам, как бы ища поддержку в президиуме. А в зале смеялись и топали ногами.
– Федул Матвеевич, припомните все ж таки, где вы работали? В какой бригаде? – спрашивает Фетинья Петровна.
– Вот те раз! – пучит глаза Федул. – А кто вас всю войну дровами обвозил? Школу, сельсовет…
– Тять, это ж ты от райтопа работал, – дергает его за полу сидящий рядом сын-тракторист.
– А ты молчи! Тебя не спрашивают… – отымает полу Федул. – А кто в бойной работал?
– Бойная от сельпа была! – кричит Минеевич.
– Хорошо. Ладно… А кто десятидворкой по дорожному делу руководил? Кто вас выгонял с подводами на щебень, за песком? Это вы мне так теперича отплачиваете!.. Мстительность ваша, и больше ничего…
– Это обчественная нагрузка…
– Не юляй… В какой бригаде работал?
– Садись, тятя, садись…
– А ты молчи! – Федул скидывает с себя полушубок, за который тянет его сын, и торопливо начинает выдергивать рубаху из-под пояса. – А теперь учтите такую прокламацию. Поскольку я награжденный «Георгием» и воевал в последнюю очередь в мировую… Ишшо в японскую на Цусиме, на «Цесаревиче» то есть. А в плен попадал!.. Это как можно отбросить? Что надо мной там японец исделал? – Он заголил по самую шею рубаху, обнажив синевато-белое брюхо и мускулистую, заросшую седыми волосами грудь.
|< Пред. 6 7 8 9 10 След. >|