JК
Первое второе пришествие :: Слаповский Алексей
Страница: 187 из 250Ты понял. А по факту действительности будет так, как было: чтобы никто не знал. .
— Тогда никак не будет, — сказал Петр. — Или открыто, или никак. Поняла?
— Нет, Петя. Я уже столько сделала, что еще сделать могу. Жену твою отравить могу.
— Наговариваешь на себя.
— Я-то? — усмехнулась Катя. — А кто голову Нихилову отрезал — знаешь?
И рассказала Петру, как было дело.
Она не думала, что этот рассказ на него так подействует.
Петр побледнел, рукой полез теребить волосы под шапкой, не заметив, что поднял волкозайца на поводке в воздух. Волкозаяц захрипел, Петр опустил его.
— Жуткая скотина какая, — сказала на него Катя. — Удавил бы ты его.
Петр отвернулся и пошел.
— Это как понимать? — негромко окликнула его Екатерина.
Петр не ответил.
Ушел.
Ушел через продуваемую ледяным ветром Лысую гору — в лес.
Ему хотелось лечь, чтобы его засыпало сугробом вместе с волкозайцем. Заснуть, замерзнуть.
Все как написано, думал он, все как написано. Родила меня мать не от отца, а неизвестно от кого. Родила и будто изничтожилась, исчезла в свою работу, словно желая, чтобы никто ничем не мог вспомнить ее, став при жизни легендой, тенью. Дальше: в тридцать лет мне встретился Иван Захарович — Иоанн. Дальше: людей стал исцелять неизвестно как. Дальше: воду в вино превращал.
— Тогда никак не будет, — сказал Петр. — Или открыто, или никак. Поняла?
— Нет, Петя. Я уже столько сделала, что еще сделать могу. Жену твою отравить могу.
— Наговариваешь на себя.
— Я-то? — усмехнулась Катя. — А кто голову Нихилову отрезал — знаешь?
И рассказала Петру, как было дело.
Она не думала, что этот рассказ на него так подействует.
Петр побледнел, рукой полез теребить волосы под шапкой, не заметив, что поднял волкозайца на поводке в воздух. Волкозаяц захрипел, Петр опустил его.
— Жуткая скотина какая, — сказала на него Катя. — Удавил бы ты его.
Петр отвернулся и пошел.
— Это как понимать? — негромко окликнула его Екатерина.
Петр не ответил.
Ушел.
Ушел через продуваемую ледяным ветром Лысую гору — в лес.
Ему хотелось лечь, чтобы его засыпало сугробом вместе с волкозайцем. Заснуть, замерзнуть.
Все как написано, думал он, все как написано. Родила меня мать не от отца, а неизвестно от кого. Родила и будто изничтожилась, исчезла в свою работу, словно желая, чтобы никто ничем не мог вспомнить ее, став при жизни легендой, тенью. Дальше: в тридцать лет мне встретился Иван Захарович — Иоанн. Дальше: людей стал исцелять неизвестно как. Дальше: воду в вино превращал.