JК
Первое второе пришествие :: Слаповский Алексей
Страница: 188 из 250Дальше: а дальше-то некуда уже после рассказа Екатерины о том, как отрезали голову Ивану Захаровичу, подобно Иоанну Крестителю, по наущению Иродиады, а тут — Екатерины... Слишком много совпадений, слишком много...
Углубленный в свои мысли, он не заметил, что волкозаяц насторожился, рыскает на поводке, поскуливает.
И вдруг заметил: там, там, там и там — из-за темных кустов замерцали огоньки, выступили тени.
Волки, подумал Петр.
Но это были не волки, а звери похуже волков, — это были дикие собаки.
Они обитали неподалеку, на городской свалке. Никто никогда не смел подходить к ним. Их еже годно отстреливали, но они плодились и оказывались в том же количестве.
Петр спокойно ждал их нападения. Он только за волкозайца переживал и решил спустить его, чтобы он смог убежать.
Спустил. Но волкозаяц остался рядом.
Он, может быть, и сумел бы оторваться от преследования собак, но подумал, что раз хозяин привел его сюда, то именно для этой встречи с собаками. Так, значит, кончается посмертная жизнь, кончается рай — и наступает окончательный конец, за которым уже ничего, вероятно, не будет. И, поняв это, он тоже стал спокоен, у него теперь была одна цель: драться, а какой исход будет у драки — все равно.
Дикие псы бросились.
Молнией носился волкозаяц вокруг Петра, не позволяя собакам приблизиться к нему. Щелкал зубами направо и налево, кусал, царапал своими передними короткими лапками, лягал длинными и сильными задними. Но вот какой-то мохнатый кобель прыгнул, вцепился в ляжку, повис всей тяжестью.
Углубленный в свои мысли, он не заметил, что волкозаяц насторожился, рыскает на поводке, поскуливает.
И вдруг заметил: там, там, там и там — из-за темных кустов замерцали огоньки, выступили тени.
Волки, подумал Петр.
Но это были не волки, а звери похуже волков, — это были дикие собаки.
Они обитали неподалеку, на городской свалке. Никто никогда не смел подходить к ним. Их еже годно отстреливали, но они плодились и оказывались в том же количестве.
Петр спокойно ждал их нападения. Он только за волкозайца переживал и решил спустить его, чтобы он смог убежать.
Спустил. Но волкозаяц остался рядом.
Он, может быть, и сумел бы оторваться от преследования собак, но подумал, что раз хозяин привел его сюда, то именно для этой встречи с собаками. Так, значит, кончается посмертная жизнь, кончается рай — и наступает окончательный конец, за которым уже ничего, вероятно, не будет. И, поняв это, он тоже стал спокоен, у него теперь была одна цель: драться, а какой исход будет у драки — все равно.
Дикие псы бросились.
Молнией носился волкозаяц вокруг Петра, не позволяя собакам приблизиться к нему. Щелкал зубами направо и налево, кусал, царапал своими передними короткими лапками, лягал длинными и сильными задними. Но вот какой-то мохнатый кобель прыгнул, вцепился в ляжку, повис всей тяжестью.