JК
Первые радости :: Федин Константин Александрович
Страница: 77 из 468Как он сыграл! Чудо!
Цветухин ударил себя в грудь, показал на ноги, в землю, поднёс руку к лицу Пастухова и указательным пальцем поводил у него под самым носом из стороны в сторону. Это означало: ты хочешь, португальское твоё величество, чтобы я встал перед тобой на колени? — шалишь!
Король увидел со своего помоста игру Цветухина, взглянул на палача, они оба засмеялись, и кто-то из толпы сказал: «Смотри, тоже артисты!»
— А вы в котором балагане представляете? — спросила Аночка.
— Я?! — под общий смех воскликнул Цветухин. — Я представляю в самом большом балагане. Подрастёшь, приходи смотреть.
— Вы разбойник?
— Страшный разбойник. Меня все боятся.
— Я не боюсь, — сказала Аночка, поднимая голову.
Цветухин обнял её. Говоря с ней, он все время глядел на Лизу. Что-то общее казалось ему в том, как они слушали его. Только в Аночке было больше недоверия, в Лизе — трепетного любопытства.
— Вы любите театр? — вдруг спросил он у неё.
— Очень, — опять чуть слышно сказала она, и ей было приятно, что колокол, вновь ударивший свой отчаянный набат, почти заглушил её ответ. Как будто ожидая, что она повторит его, Цветухин шагнул к ней и произнёс громко, но так, что едва ли кто-нибудь слышал, кроме неё:
— Будете в театре — заходите ко мне. Прямо за кулисы.
Она не ответила.
Пастухов тронул его за локоть.
— Пойдём. Мы решили с ним обойти все балаганы, — добавил он, начиная прощаться.
Цветухин ударил себя в грудь, показал на ноги, в землю, поднёс руку к лицу Пастухова и указательным пальцем поводил у него под самым носом из стороны в сторону. Это означало: ты хочешь, португальское твоё величество, чтобы я встал перед тобой на колени? — шалишь!
Король увидел со своего помоста игру Цветухина, взглянул на палача, они оба засмеялись, и кто-то из толпы сказал: «Смотри, тоже артисты!»
— А вы в котором балагане представляете? — спросила Аночка.
— Я?! — под общий смех воскликнул Цветухин. — Я представляю в самом большом балагане. Подрастёшь, приходи смотреть.
— Вы разбойник?
— Страшный разбойник. Меня все боятся.
— Я не боюсь, — сказала Аночка, поднимая голову.
Цветухин обнял её. Говоря с ней, он все время глядел на Лизу. Что-то общее казалось ему в том, как они слушали его. Только в Аночке было больше недоверия, в Лизе — трепетного любопытства.
— Вы любите театр? — вдруг спросил он у неё.
— Очень, — опять чуть слышно сказала она, и ей было приятно, что колокол, вновь ударивший свой отчаянный набат, почти заглушил её ответ. Как будто ожидая, что она повторит его, Цветухин шагнул к ней и произнёс громко, но так, что едва ли кто-нибудь слышал, кроме неё:
— Будете в театре — заходите ко мне. Прямо за кулисы.
Она не ответила.
Пастухов тронул его за локоть.
— Пойдём. Мы решили с ним обойти все балаганы, — добавил он, начиная прощаться.