JК
Петр Аянка едет в гости :: Диковский Сергей
Страница: 9 из 18Точно водоросли по берегам, переплетеныв Охотской тайге родовые отношения, власть феодалов и самая наглая спекуляция на трудностях снабжения и особенностях севера.
Есть участки, где воля князя - первого оленевода своего племени неоспорима. Не разрешит князь - не быть родовому собранию. Скажет князь и родовое собрание подтвердит, что ржавая берданка - достойная плата за долгие годы батратчины.
Так до 1931 года хитрейший тихоня, владелец десяти тысяч оленей Громов был Госторгом, ЦРК, розничной торговлей, попом и судьей своего племени.
Так играл на цинге, меняя свежее мясо на золото, знаменитый в тайге Александров - виртуоз-скупщик, выросший с великой мукой из бедноты в кулаки. Михал Петровича знали за четыреста километров от Нагаева, на Буенде. Испытавши на своей шкуре жестокую лапу князей, он был особенно эластичен, цепок и чуток.
Самый жестокий удар Трахалевым и Громовым принесла кооперация. Она не ожидала покупателей на побережье. Собачьи упряжки с товарами, огромные караваны легких нарт были отправлены в тайгу. Кооператоры бежали рядом с собаками. Они кричали упряжкам: "тах! тах!.." [оклик собакам - "направо!"] Они разрубали топорами мерзлый хлеб и на ночевках залезали в меховые мешки. Это были не "работники прилавка", не придатки к весам, а настоящие кооператоры Севера: пропагандисты, ветеринары, врачи, учителя и охотники.
Бой был дан за четыреста километров от моря, за Яблоновым хребтом, куда вслед за тунгусами дошли разъездные торги кооперации.
Есть участки, где воля князя - первого оленевода своего племени неоспорима. Не разрешит князь - не быть родовому собранию. Скажет князь и родовое собрание подтвердит, что ржавая берданка - достойная плата за долгие годы батратчины.
Так до 1931 года хитрейший тихоня, владелец десяти тысяч оленей Громов был Госторгом, ЦРК, розничной торговлей, попом и судьей своего племени.
Так играл на цинге, меняя свежее мясо на золото, знаменитый в тайге Александров - виртуоз-скупщик, выросший с великой мукой из бедноты в кулаки. Михал Петровича знали за четыреста километров от Нагаева, на Буенде. Испытавши на своей шкуре жестокую лапу князей, он был особенно эластичен, цепок и чуток.
Самый жестокий удар Трахалевым и Громовым принесла кооперация. Она не ожидала покупателей на побережье. Собачьи упряжки с товарами, огромные караваны легких нарт были отправлены в тайгу. Кооператоры бежали рядом с собаками. Они кричали упряжкам: "тах! тах!.." [оклик собакам - "направо!"] Они разрубали топорами мерзлый хлеб и на ночевках залезали в меховые мешки. Это были не "работники прилавка", не придатки к весам, а настоящие кооператоры Севера: пропагандисты, ветеринары, врачи, учителя и охотники.
Бой был дан за четыреста километров от моря, за Яблоновым хребтом, куда вслед за тунгусами дошли разъездные торги кооперации.