Письма из деревни   ::   Энгельгарт А Н

...Поужинав, я ложусь cпать и, заcыпая, мечтаю о том, что через три года у меня будет тринадцать десятин клеверу наместо облог, которые я теперь подымаю под лен. Во сне я вижу стадо пасущихся на клеверной отаве холмогорок, которые народятся от бычка, обещанного мне одним известным петербургским скотоводом. Просыпаюсь с мыслью о том, как бы прикупить сенца подешевле.

Проснувшись, зажигаю свечку и стучу в стену - барин, значит, проснулся, чаю хочет. "Слышу!" отвечает Авдотья и начинает возиться с самоваром. Пока баба ставит самовар, я лежу в постели, 20 курю папироску и мечтаю о том, какая отличная пустошь выйдет, когда срубят проданный мною нынче лес. Помечтав, покурив, надеваю валенки и полушубок. Дом у меня плоховат: когда вытопят печи, к вечеру жарко донельзя, к утру холодно, из-под полу дует, из дверей дует, окна замерзли, совершенно как в крестьянской избе. Я было сначала носил немецкий костюм, но скоро убедился, что так нельзя, и начал носить валенки и полушубок. Тепло и удобно. Наконец, баба, позевывая, несет чай. Одета она, как и я, в валенки и полушубок.

- Здравствуй, Авдотья. Ну, что?

- А ничего!

- Холодно?

- Не то чтобы очень; только мятет.

- Иван ушел на скотный?

- Давно ушел: чай, уж корм задали.

- Что это Лыска вчера вечером лаяла?

- А бог ё знает. Так, ничего. Волки, должно, близко подходили.

Я заказываю обед. Авдотья, жена старосты Ивана, у меня хозяйка в доме.