Пятиречие   ::   Ларин Олег

Шарик-Бобик поднял голову, громко, снаслаждением, зевнул, поглядел на нас дремучими глазами и снова уткнулся в Егорычев бок. Мы оба рассмеялись, и этот смех помог нам приблизить момент настоящего знакомства, помог разглядеть друг друга с более близкого расстояния.

- А я о вас слышал, - признался Николай Митрофанович.

- Да и я кое-что знаю.

- Откуда ж вы знаете?

- От людей.

- И что говорят?

- Да всякое...

- Но все-таки?

- Больше хорошего. Например, регулярно ходите в церковь, в крестных ходах участвуете... Мужиков опохмеляете...

- Вы что, издеваетесь? - Он рассыпался короткими смешками.

- Немного юмора никогда не помешает...

- Выходит, вы безбожник?

- Ну зачем так... Религию почитаю, но в церковь не хожу. Не выношу запаха ладана.

- Жаль. - Он повернулся ко мне всем корпусом, буквально впился в меня глазами: - Разумный индивидуализм нынче выродился в дурной эгоцентризм. Каждый сам за себя! Живем вместе, а с ума сходим поодиночке. Идеология сытого брюха... Понимаете, сейчас идет новое перерождение человека. Но не в сторону Храма, а в сторону Хама. Так уж получается: безумству Хама поем мы песню...

- Не понял... какому хаму? - Что-то он слишком быстро завелся на спор. Или, может быть, я его чем-то ненароком обидел? А может, под словом "хам" он подразумевает меня?

- Вы Библию когда-нибудь читали? - спросил Коля-бог с легким презрением и посмотрел на меня, как на ученика-второгодника. - Хам - сын Ноя, который проповедовал правду Божию.